Форум » ЭРЗЯ - РАСЬКЕНТЬ ЛЕМЗЭ! » Ломоносов Михайло Васильевич » Ответить
Ломоносов Михайло Васильевич
Танюш: «Восторг внезапный ум пленил...» Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ Две даты – 1711–2011. Триста лет живёт рядом с нами Михайло Васильевич Ломоносов. Именно рядом – потому что написал же Державин: Се Пиндар, Цицерон, Вергилий – слава россов, Неподражаемый, бессмертный Ломоносов. В восторгах он своих где лишь черкнул пером, От пламенных картин поныне слышен гром. Державин редко ошибался. Поныне! Мы справедливо чествуем Ломоносова-учёного, но не забудем и о поэте, который превратил словесность из учёной забавы в миссию, которая преображает судьбы. Когда умер Ломоносов, Державину было двадцать два года, он служил солдатом в лейб-гвардии Преображенского полка. Военная карьера не задавалась, поэт стал заядлым картёжником. Проигрался, «ездил, так сказать с отчаянья, день и ночь по трактирам искать игры; познакомился с игроками или, лучше, с прикрытыми благопристойными поступками и одеждой разбойниками; у них научился заговорам, как новичков заводить в игру, подборам карт, подделкам и всяким игрецким мошенничествам», – вспоминал Державин много лет спустя. Выручали только стихи. «Когда случалось, что не на что было не токмо играть, но и жить, то, запершись дома, ел хлеб с водой и марал стихи». «Марать стихи» Державин начал ещё в гимназии; чтение книг стало пробуждать в нём охоту к стихотворству. Поступив в военную службу, он переложил на рифмы ходившие между солдатами «площадные прибаски на счёт каждого гвардейского полка». Русская поэзия в то время состояла из сочинений Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова – и она уже была способна помочь, «в несчастный случай сберечь» заплутавшего человека. Ломоносов, тосковавший по Родине в Германии, влюбившийся в русское слово, ощутил поэзию как сокровенную стихию русского языка. С его раскатистых ямбов началась настоящая русская поэзия, в которой каждое слово, как «бездна, звёзд полна». Поэзия стала необходимостью, в ней концентрировалось нечто главное. Ломоносов создавал литературу в теории и на практике. Учился у европейцев, главным образом – у немцев, но не менее важны для него были традиции древнерусской словесности. Ещё П.А. Катенин заметил: «Ломоносов первый его (русский язык. – Прим.) очистил… Чем же он достиг своей цели? Приближением к языку славянскому и церковному». Этого часто не замечают. Ежегодно Ломоносов осыпал дифирамбами, а заодно и поучал императриц. Главным светским государственным и придворным праздником Российской империи был день восшествия на престол правящего монарха. Ломоносову повезло: в его времена в России правили женщины, восприимчивые к комплиментам, к велеречивой поэзии. Ломоносов обсыпал панегирическим сахаром программные наставления – и коронованные дамы с наслаждением употребляли эту деликатную пищу, ораторские монологи в стихах. За ежегодные оды «На день восшествия…», за пиитическое красноречие награждали Ломоносова щедро: целый год можно было безбедно существовать на царицыны рубли. Но стихи были для Ломоносова не только эффективным пропагандистом, агитатором и организатором Просвещения, не только способом приблизиться к трону и обеспечить материальную независимость. Стихами он разговаривал сам с собой. Один риторический вопрос из «Вечернего размышления о Божием величестве» – «Скажите, что нас так мятёт?» – открывает бездну, полную не только звёзд, но и поэзии. Читаем эту строку – и хочется отдышаться, выдержать паузу, ощутить, понять… Казалось бы, эта фигура речи подобает правоведам и публицистам, а потом мы прочитали у Пушкина: «Дар напрасный, дар случайный, // Жизнь, зачем ты мне дана?», «Не так ли ты над самой бездной, на высоте, уздой железной Россию поднял на дыбы?», «Что тревожишь ты меня? // Что ты значишь, скучный шёпот?». Вопросы, за которыми – тьмы подтекстов, сомнений, которые захватывают читателя, тревожат. И рождалась эта интонация в поэзии Ломоносова… А если вспоминать ещё, вспоминать лучшее из Ломоносова, сразу прояснится громадный образ поэта, который в последнее время заслонили другие фундаментальные ипостаси русского гения – физика, химика, просветителя. Царей и царств земных отрада, Возлюбленная тишина, Блаженство сёл, градов ограда, Коль ты полезна и красна! Полезна и в то же время красна, прекрасна – ломоносовское золотое сечение. Вот что такое – «он чистый слог стихов и прозы ввёл в Россию». Гимн Родине, Просвещению, мирному труду – и не резонёрский, а страстный. Чтобы произнести такие слова, нужно всё-таки быть в первую очередь поэтом. И, представьте себе, точные науки помогали ему в стихотворчестве. Он отвергает сумбур силлабики, нагромождение красивостей – и рождает прекрасную ясность стиха, в котором открылась душа человека горячего, но рационального. Взрывного, гневливого, но целеустремлённого и упорного. Такие характеры среди выдающихся поэтов во все времена встречаются нечасто, характер и образ Ломоносова в поэзии уникален, и голос его узнаётся с первой ноты: Восторг внезапный ум пленил… Один аккорд, и ясно: Ломоносов. А ведь это начало начал – первая строка первого известного стихотворения Ломоносова, первого классического четырёхстопного ямба – «Оды на взятие Хотина 1739 года». С батальной героики начиналась русская классика, с высокого штиля, с патетической поэзии. Мы и сами не заметили, как слово «пафос» стало в литературной среде ругательным. Как будто пафос бывает только ложным, и «восторг внезапный» уже не пленяет сердца поэтов. Избыток патетики, перебор и впрямь вызывают оскомину, но без патетики поэзия опресняется. А у нас даже в школьной программе героика ушла на третий план – гораздо важнее, оказывается, изучение прав человека, мифической толерантности и прочей новейшей мишуры. Недавно впервые за несколько десятилетий о героике заговорил наш председатель правительства. Возможно, контекст этого заявления небезупречен: предвыборное полугодие, шумный слёт байкеров. И всё же… «Очень здорово, что вы не забываете героику прошлых лет и героев прошлых лет» – вроде бы обыкновенные слова, но мы давно таких не слыхали от первых лиц государства. И пресса, и чиновники у нас быстро реагируют на любое междометие, вылетевшее из уст крупных руководителей. И остаётся надеяться, что классическая героика вернётся в школы, станет ядром государственной идеологии. Ломоносов воспевал героев, которые били турок и пруссаков, воспевал Петра – отца гвардии и военного флота. От этих сюжетов – прямоезжая дорога к Победе 1945 года. Неслучайно Московский университет получил имя Ломоносова в 1940-м – в канун великой войны. Перед главными испытаниями народ обращается к святыням. Пример Ломоносова способен вдохнуть в нас силу богатырскую. Он ведь и в себе более всего ценил «благородную упрямку» героя. Ломоносов «высоким штилем» писал о России, о её героике, о её высокой миссии. Быть патриотом всегда и везде – непросто. Это уязвимая позиция: открытой грудью – да на клинки глумливой иронии… Только поверхностному взгляду любовь к Родине кажется банальностью. Это вечный бой, и патриоты в России всегда будут аукаться именем Ломоносова. Первым из наших историков он встал как ополченец против русофобской идеологии с её липкими мифами. «Всяк, кто увидит в российских преданиях равные дела и героев, греческим и римским подобных, унижать нас пред оными причины не будет», – провозглашал Ломоносов, искореняя комплекс неполноценности среди русских людей. Русский язык прекрасен, а народ – талантлив! – эти тезисы Ломоносов отстаивал неотступно, переходя от риторических споров к кулачным. Сегодня, по различным исследованиям, то ли шесть, то ли десять процентов наших старшеклассников мечтают жить в России. А у большинства не вырастают крылья при мысли о Родине, о Ломоносове. Да и не ведают они про Ломоносова, отмахиваются от его образа… А ведь Ломоносов – это не заёмная, не американская, а нашенская мечта: «мужик… стал разумен и велик». К сожалению, у нас нередко считают образцом национального характера эдакого бесшабашного игрока в рулетку, который грызёт стаканы и живёт по наитию. Это противники (а заодно – и сентиментальные ротозеи) хотели бы видеть Россию в пьяных слезах, а наш герой, создавший величайшее северное государство, пунктуален и расчётлив, хотя и способен на взрывной порыв. О России Михайло Васильевич писал во всепобеждающем мажоре, как никто ни до него, ни после не умел: Изобрази Россию мне, Изобрази ей возраст зрелой И вид в довольствии весёлой, Отрады ясность по челу И вознесённую главу… Это из «Разговора с Анакреоном». Ломоносов создал диспут в стихах. Он с любовью, искусно и непринуждённо перевёл анакреонтику – и сочинил собственные поэтические монологи, в которых сформулировал резонное кредо: «Хоть нежности сердечной в любви я не лишён, героев славы вечной я больше восхищён». Нужно служить людям, как Прометей, всё отдавать во имя великой цели, но и не очерстветь душой – по такому закону жил Ломоносов. Не отшельник, не скопец, но государственник с железной иерархией ценностей. Да, Ломоносов был противником индивидуализма и анархии, он подчинял личное государственному, общей пользе, которую не считал презренной. И это не помешало, а помогло ему реализоваться и в литературе, и в науке. Он знал и понимал Россию, как никто, и это придавало Ломоносову непреклонную силу. Вспомним идеи Ломоносова об «общей пользе» «любезного Отечества»: «1. О размножении и сохранении Российского народа. 2. О истреблении праздности. 3. О исправлении нравов и о большем народа просвещении. 4. О исправлении земледелия. 5. О исправлении и размножении ремесленных дел и художеств. 6. О лучших пользах купечества. 7. О лучшей Государственной Экономии. 8. О сохранении военного искусства во время долговременного мира». Да-да, в XVIII веке проблема «размножения народа» была для России не менее актуальной, чем ныне. Наша страна была тогда огромной, но чрезвычайно малонаселённой империей. Россия уступала по населению и Франции, и Великобритании (без колоний). Это тревожило Ломоносова, который воспринимал Россию как континент, как пространство для открытий, для чудес. Русский дух Ломоносова – это и запах кислых щей, звучавший на весь мхатовский партер. Ломоносова в ХХ веке в кино и в театре играли блестящие актёры – Николай Симонов, Михаил Зимин, Виктор Степанов. И, конечно, Борис Ливанов, который прознал, что Михайло Васильевич непременно угощал гостей кислыми щами, и распорядился, чтобы на сцене в доме Ломоносова подавали настоящие щи. Щи да каша – пища наша. У Ломоносова герои прошлого сходятся в пространстве оды. Иван Третий, Пётр Великий, Елизавета, Екатерина… Как только протрубит рожок – все тут как тут, всех сила стиха стягивает в эпос. ...От полуночи До синя утра Над Невой твоей Бродит тень Петра. Бродит тень Петра, Грозно хмурится На кумачный цвет В наших улицах... Это Есенин – поэт, бесконечно далёкий от рационального просветителя XVIII века. Но в «Песне о великом походе» можно расслышать отзвуки и «Гимна бороде», и торжественных од Ломоносова. Как былинный Святогор, Ломоносов вдохнул в русскую поэзию силушку богатырскую, а сам после Державина и Пушкина остался в нашей антологии на втором плане. Он предтеча всех пророков русской поэзии. Конечно, не только звуки маршей составили музыку Ломоносова. Он высмеивал пороки, но не чурался и скоморошьего балагурства. Мог и в стихах пуститься вприсядку: Борода предорогая! Жаль, что ты не крещена И что тела часть срамная Тем тебе предпочтена. «Гимн бороде» – хулиганство, но какое мудрое! Мог Ломоносов и показать совсем не героическое печальное настроение, сомнение в своих силах, разбитые надежды, разочарование: Кузнечик дорогой, коль много ты блажен, Коль больше пред людьми ты счастьем одарен! Препровождаешь жизнь меж мягкою травою И наслаждаешься медвяною росою. Хотя у многих ты в глазах презренна тварь, Но в самой истине ты перед нами царь; Ты ангел во плоти, иль, лучше, ты бесплотен! Ты скачешь и поёшь, свободен, беззаботен, Что видишь, всё твоё; везде в своём дому, Не просишь ни о чём, не должен никому. Это уже не трубы, но и не балалайка – скорее, жалобная свирель или гитара. Тихий поэтический монолог, одно название которого говорит о многом: «Стихи, сочинённые на дороге в Петергоф, когда я в 1761 году ехал просить о подписании привилегии для Академии, быв много раз прежде за тем же». Мы-то знаем, что Ломоносов не сложил оружия, что он будет ездить в Петергоф столько, сколько понадобится для высокой цели. Но минутное уныние осталось в стихах – и получилась редкостная геологическая порода. Больше того, получились настоящие стихи. А в духовной лирике Ломоносов и вовсе остался непревзойдённым. Западные просветители XVIII века были если не воинствующими богоборцами, то неистовыми скептиками. А Ломоносов самые личные лирические ощущения передал в переложениях псалмов: Меня оставил мой отец И мать ещё в младенстве; Но восприял меня Творец И дал жить в благоденстве. Настави, Господи, на путь Святым твоим законом, Чтоб враг не мог поколебнуть Крепящегося в оном. Меня в сей жизни не отдай Душам людей безбожных, Твоей десницей покрывай От клёветаний ложных. Мало кому удавалось в духовной лирике так откровенно рассказать о себе. Слог здесь аскетичен, Ломоносов отказывается от излюбленных труб, смиряет темперамент. По-видимому, он начал писать это стихотворение после известия о гибели отца (Василий Ломоносов погиб при кораблекрушении в 1741-м). А мать поэта умерла, когда ему было девять лет. Поэт решился на исповедь и выдержал подобающий тон. Не меньше, чем стихи, вдохновляет нас и сама судьба Ломоносова, который на свой лад перекроил надменный «золотой век дворянства», из мужиков вышел не только в академики, но стал символом Просвещения России. Встал в восприятии потомков рядом с Петром Великим, которого воспевал. После Ломоносова любая элитарная спесь вызывает у нас только отторжение. Разум, талант, одержимость, бесстрашие – это мы понимаем, уважаем, ценим. А суета вокруг родовитого происхождения она и есть суета. Не знатность важна, а стремление к Просвещению: Науки юношей питают, Отраду старым подают… Эти взволнованные строки сегодня не звучат бесконфликтно, они дерзновенны, они взрывают нашу обыденность. Ведь как часто мы, за всё расплачиваясь богатствами России, которые в соответствии с пророчеством Ломоносова даёт нам Сибирь, пользуемся заёмным умом, не желая воспитывать «собственных Платонов». А «быстрые разумом Невтоны» российские стремятся в американские университеты… Бодрые строки Ломоносова приобрели горький привкус. Но и не верить в Россию и в героику Просвещения после Ломоносова, Менделеева, Королёва и Гагарина невозможно. На таких бессмертных героях держится Россия. Твоею ревностью согретый, Очнулся русский дух с тобой: Ты лучших дел Елизаветы Был животворною душой, Ты дал певца Екатерине, Всецело жил в её орлах, И отблеск твой горит и ныне На лучших русских именах!.. Сегодня в книжных магазинах – изобилие и разнообразие ученических тетрадей. На ярких обложках изображают то какие-то иностранные эмблемы, то фотомоделей с надувными губами. Неужели эта мишура важнее для школяров, чем призыв Ломоносова: «Дерзайте, ныне ободрены!..»?.. http://www.lgz.ru/article/17662/
Ответов - 1
Танюш: СЛУЧАЙ ЛОМОНОСОВА – УНИКАЛЬНЫЙ Школьные учебники обычно объясняют удивительную судьбу Михаила Васильевича Ломоносова (1711 – 1765 ) тем, что талантливый “ выходец из низов “ изо всех сил тянулся к знаниям . Достаточно ли одной любознательности , чтобы в крепостной России крестьянин (хоть и не крепостной )мог совершить такую невероятную карьеру ? Многим кажется что здесь что – то нечисто – и , вероятно , поэтому нередко приходится слышать мнение о том , Михайло Ломоносов был … внебрачным сыном царя Петра Первого . Действительно , Пётр Первый неоднократно бывал в Архангельске , где работал как простой плотник на Баженовской верфи , а находилась эта верфь рядом с Куростровом , где родился будущий великий учёный . Сознание невольно связывает имена царя и крестьянина , потому что тогда, казалось бы , легче объяснить загадки биографии Михаила Васильевича . Сын простого рыбака из захудалой деревни на дальней северной окраине России , простолюдин и мужик , стал членом Российской и Шведской академий наук , дворянином , учёным , признанным в России и всей Европе . За всю историю России ни один крестьянин не смог повторить судьбу Михаила Ломоносова . Даже составитель первого русского учебника арифметики Леонтий Магницкий – тоже крестьянский сын . Даже И. П. Кулибин уникум – самоучка , обласканный Екатериной и ставший главным механиком империи . НЕТ, СЛУЧАЙ ЛОМОНОСОВА – УНИКАЛЬНЫЙ. Первая загадка касается отца будущего учёного. Василий Ломоносов рано осиротел и жил на подворье у своего дяди . В описи 1710 года он отмечен бедным 30 – летним холостяком ; в том же году он женился на дочери просвирни Елене Ивановне Сивковой. В ноябре 1711 года у них родился сын Михаил . Удивляет , что по описи 1722 года через десять лет , Василий превратился в богатейшего человека Архангельского края : у него появилась большая усадьба , рыбные промыслы , пруд для рыбы , самый крупный в Архангельске двухмачтовый корабль на 90 тонн . Судно стоило тогда 500 рублей, деньги огромные ! Как он сумел заработать такое богатство? Неужели м впрямь “ кровавым потом “ , как писал об этом позже Михайло Ломоносов? Отношения отца с сыном трудно назвать идиллическими . Мать Михаила умерла , когда ему было 9 лет . Василий после этого ещё дважды женился , но сыновей у него больше не было . Тем не менее относился он к единственному сыну очень сурово , часто бил его – и Михаил отвечал отцу сходными чувствами . Не является ли это косвенным свидетельством в пользу того , что Василий не был родным отцом гения? Через много лет М. Ломоносов написал о себе: Меня оставил мой отец, И мать ещё в младенчестве … Странные слова ! Ведь в действительности сын сам бросил отца и семью и в декабре 1730 года с обозом ушёл в Москву. Ушёл единственный наследник богатейшего промышленника Архангельска ! Почему произошёл разрыв с отцом ? Только ли из – за “ злой мачехи “ ?.. Ведь они никогда не виделись , разрыв оказался на всю жизнь . Сын прозябал в Москве на три копейки в день , а отец , жертвуя огромные по тем временам деньги на строительство храма и замаливая какие – то неведомые грехи , не послал ему ни гроша . Михаил , “ сшибая рубли “ у заезжих архангельских мужиков в Москве , у отца не попросил ни копейки . Можно сказать , что характеры у обоих оказались железными , но откуда такая взаимная неприязнь? С другой стороны , Михаил Ломоносов буквально боготворил Петра 1 . Можно сказать , “ как отца родного “ . Посвящал ему оды , мозаичные картины … А однажды вовсе сказал : “ Ежели человека , Богу подобного по нашему понятию найти надобно , кроме Петра Великого – не обретаю ! “ Так , может быть , справедлива молва ? Столько загадок , совпадений … Увы , непредвзятое обращение к фактам охлаждает пыл сторонников версии о “ Михаиле Петровиче Ломоносове “. Действительно , государь был в Архангельске трижды : в 1693 , 1694 и 1702 годах . Новый 1711 год встретил царь в Петербурге, а 17 января он выехал в Москву , где и пробыл до своей свадьбы с Екатериной 16 марта 1711 года. Но вот существует ещё один факт не ставящий прямо точку в вопросе о “ метрике “ великого учёного , но заставляющий о многом задуматься . В 1741 году , возвращаясь из Германии в Россию после учёбы , Михаил Ломоносов увидел корабле страшный и провидческий сон . Ему приснился его отец (?!) , Василий Ломоносов , погибающий на безвестном острове после кораблекрушения . Отец просил похоронить его по – христиански . Едва пристали к берегу , Михаил Васильевич сообщил в Архангельск совершенно точное место , где следует искать пропавшего без вести отца . Поморы поплыли на остров, действительно нашли тело Василия Ломоносова и похоронили его. Но даже если отцовство Ломоносова – загадка мнимая , то всё равно в его биографии многовато жирных вопросов. Вот скажем , обучение Михайлы . Указ Святейшего Синода от 7 июня 1723 года строжайше запрещал принимать крестьянских детей в Московскую Заиконоспасскую славяно – греко – латинскую академию . Михайло был в неё принят вопреки этому запрету в январе 1731 года . Правда , он солгал и назвался дворянским сыном , но в руководстве академии тоже не простаки сидели , они быстро всё проверили и , конечно же , выявили ужасный по тем временам обман . Казалось бы , Ломоносова должны были с позором и поношением изгнать из академии ! А нет , его зачисляют учеником с жалованьем ( а по современным понятиям – со стипендией ) 10 рублей в год . Вопрос : почему же Михайлу не выгнали , когда обман раскрылся ? Ведь со Святейшим Синодом во все времена шутки были плохи , по влиятельности эта организация ничуть не уступала КГБ нашей эпохи! А дальше – ещё удивительнее : “ мужика “ Михайлу отправляют из Москвы в Петербург , где в марте 1736 года Кабинет министров России (!) утверждает его кандидатуру вместе с двумя дворянскими детьми в длительную командировку за границу: Англию , Голландию и Францию – “ для смотрения славнейших химических лабораторий “. На дорогу М . Ломоносов получает 300 рублей , а на ежегодное проживание казна отпускает ему по 400 рублей : деньги по тем временам просто огромные . Конечно , талантлив был Михайло Васильевич, но сколько талантов безвестно сгинули в России , подобно лесковскому Левше … Почему так везло крестьянскому сыну , кто его продвигал и за что? В крепостной стране , где происхождение и знатность веками определяли стиль поведения , крестьяне вообще не имели никаких прав , крестьянский сын выделяется необыкновенно смелым , если не сказать дерзким , поведением . В декабре 1739 года учитель Ломоносова в Германии , во Фрейбурге , горный советник Генкель рапортовал в Российскую академию о дерзости своего ученика : “ Поручил я Ломоносову работу , какую обыкновенно и сам исполнял (растирать в ступке соли ртути . – А . П . ) , но он мне дважды наотрез отвечал : “ Не хочу ! “ Далее он страшно шумел , колотил изо всей силы в стену , кричал из окна , ругался … “ И всё сошло буйному студенту . Генкель , следуя указаниям Петербургской академии наук , резко сократил расходы на содержание русских студентов и оповестил всех в городе , чтобы им ничего не давали в долг . Это сильнейшим образом обозлило Михайлу , тем более что в Марбурге дочка его квартирной хозяйки – вдовы Цильх - Елизавета Христина родила Михайле дочь , которой он не мог теперь оказать материальной помощи . Да и на винцо , которое Ломоносов всегда жаловал , не хватало . Вместе с недовольством приземлённой учёбой у Генкеля всё это толкнуло его на следующую дерзость : он самовольно покидает Фрейберг с единственным желанием вернуться в Россию. Попытка встретиться с российским консулом оказалась неудачной , и Ломоносову ничего не оставалось делать , как возвратиться в дом вдовы Цильх . Было поставлено и условие – брак с её дочерью . Венчание с Елизаветой (он прожил потом с ней всю жизнь ) в церкви реформатской общины Марбурга Михаил счёл за вынужденную шалость скрыл по приезде в Петербург и не любил вспоминать впоследствии. Очередная ломоносовская загадка – как после всех этих “ предерзостей “ встретил его всесильный тогда правитель Академической канцелярии И . Д . Шумахер . Весьма посредственный учёный , но примерный интриган (из – за его интриг впоследствии покинули Петербургскую академию великий математик Эйлер и астроном Делиль ) – будущий злейший враг М . В . Ломоносова , Шумахер по непонятной причине весьма милостиво принял набедокурившего русского студента и зачислил в штат академии . Может быть , в обмен на прощение грешков он рассчитывал залучить Михайлу в круг своих безусловных сторонников ? В таком случае Шумахер жестоко просчитался . Ломоносов недолго благодарно помалкивал . Вскоре на престол взошла дочь Петра Великого Елизавета , и одновременно в академических низах поднялась буча против самоуправства Шумахера . На немецкого профессора подали жалобу , расследованием по которой стала заниматься специальная комиссия . И Ломоносов по своему обыкновению , открыто и неукротимо возглавил “ антишумахерство “ . В частности , в апреле 1743 года Михайло Васильевич устроил свой знаменитый пьяный скандал в стенах академии . В отчёте записано “ … поносил профессоров отборной руганью , называл их ворами и такими словами , что и писать стыдно , и делал против них руками знаки самым подлым и бесстыдным образом … “ Возможно и за дело ругался бывший помор , довели его до отчаяния засевшие в русской академии бездарные и вороватые немцы , считавшие русского учёного “ диким туземцем “ . Но оскорбление было публичное и невиданно громкое , за это полагались тюрьма и каторга , а поплатился М . Ломоносов … лишь коротким домашним заключением и небольшим вычетом из жалованья . А ведь врагов у него было много – и вполне возможно было использовать дебош в академии против учёного . Достаточно вспомнить ужасные своей несправедливостью отзывы о Ломоносове во время его похорон в апреле 1765 года . В лице знаменитого в то время поэта А . Сумарокова проявилась “ творческая ителлигенция “ : “ Угомонился дурак и не будет более шуметь! “ Наследник престола и будущий император Павел отразил мнение царского двора : “ Что о дураке жалеть , казну только разорял и ничего не сделал … “ Очень немногие современники были в силах оценить “ странный гений “ М . В . Ломоносов . Пожалуй , глубже всего об этом феномене спустя век сказал поэт Н . А . Некрасов : “ Как архангельский мужик по своей и Божьей воле стал разумен и велик ” . Его явление похоже на некий стихийный резонанс из народных глубин на зычную трубу Царя – преобразователя . Ломоносова и Петра 1 сближает не кровное , а “разумное” родство : та же неистовая , романтическая любознательнось , жажда объять мыслью все науки и исскуства , тот же действенный , беспокойный и несусальный патриотизм . Вопреки тому , что до сих пор пишут в наших школьных учебниках , - не открывал Ломоносов закон сохранения материи (помните знаменитые заковыристые словечки “ сколько чего убудет “ и т.д. ) . Это сделали до него , он лишь переформулировал закон своими словами и успешно применял его в исследованиях . И вообще Ломоносов не сделал ни одного мирового научного открытия : в науке он был поэт и государственный деятель . Но для России при этом он значил больше , чем Эйнштейн и Ньютон. Загадки Михайлы Ломоносова остаются без отгадок . Примеряя по себе , мы хотим увидеть за ними банальную протекцию , чью – то “ волосатую руку “ . Но гении на то и гении , что в их судьбу вмешиваются силы , не подвластные нашему уму . И словно специально для размышлений потомков оставляют в их биографиях широкие поля http://www.webknow.ru/literatura_03580.html
полная версия страницы